Смытые волной - Страница 81

Лилька знала это чуть ли не первой, ей все это с возмущением выговорили во всех подробностях, какой фурор я произвела в Москве и как позорно сбежала от коллектива. Директор ехидненько поинтересовался, как наши пострелы, достойно представляли Одессу-маму, не начудили ли они в столице нашей Родины. Я на чистом глазу доложила, что все в порядке, никого не потеряли, отряд бы заметил потерю бойца.

– А командир на лихом коне где был? На передовой, вместе со всеми шел в атаку?

И тут только до меня дошло, к чему он клонит, что за весточку ему уже сорока на хвосте принесла.

– Я им не командир, где хотела, там и была, что хотела, то и делала, – огрызнулась я.

– Ладно, ладно, не кипятись, я так, к слову. Мы ж с тобой договаривались, чтобы ты присматривала за этой компанией. Эти водоплавающие, когда подопьют, неуправляемые, им море по колено.

– Владимир Алексеевич, они взрослые люди, сегодня сошли на берег, немного покуражились, а завтра снова на вахту, на целый год запрягаются рыбку половить или крабов. Все в порядке было, не переживайте.

– Надеюсь, праздник у девчат окончен. Погуляла – и за работу. Хи-хи.

– А куда же еще? Одна работа только и есть на свете, больше ничего.

Директор помотал осуждающе головой.

– Правильная ты наша, смотри, показатели за квартал должны быть на уровне. Ты меня слышишь?

– Да, слышу. Окна закрыть, вагон качать, пусть думают, что едем.

– Не понял, что ты там пробормотала у двери.

– Анекдот такой есть. Про поезд социализма. Устарел, наверное, мы ведь с вами, Владимир Алексеевич, с нашей родной партией коммунизм строим, и всех нас светлое будущее ожидает. Полное изобилие, ешь – не хочу. А кушать-то городу особенно нечего. Хорошо, что мы квашеной капусты достаточно заготовили и белорусы грибов подкинули. Цитрусовыми люди не наедятся, это на десерт, а перед ним чего-то еще пожевать хочется, борща нашего настоящего, украинского хлебнуть, перцев фаршированных с капустными котлетами. Пусть ваши кураторы и весь этот сброд проверяющих думают, а не авралы нам устраивают. Они в стороне, а нас по судам и прокуратурам затаскают.

– Опять за свое, зубоскалишь все, смотри, как бы по зубкам твоим прелестным не получить. Иди уже, не порть мне настроение.

– Не я вам порчу, а эти – семеро с ложкой на одного с сошкой, побираются у нас целыми днями. Как нищие на вокзале.

Тянувшиеся нудно дни разбавляли то очередной сюрприз, то неприятные вести с очередного суда и вызовы прокуратуры. А всякого рода контролеры из исполкома и райкома так просто замучили. Ладно бы лазили по складам, так нет, повадились к нам в плановый отдел ходить и ворнякать: дай им все материалы, они будут составлять объяснительные записки для своего начальства. Особенно надоедал один такой спитой партийно-профсоюзный деятель. Девочки ему что-нибудь напишут, я, быстро пробежав глазами, подмахну, лишь бы отвязался и с гостинцами отправился восвояси. Так этого ему показалось мало, и он стал наседать на меня: мол, что-то скрываете.

– Что вас конкретно интересует, какие документы, по каким позициям? Присаживайтесь поудобнее за мой стол, я все уберу, чтобы вам ничего не мешало. – Он явно не был готов к этому вопросу.

– Ольга Иосифовна, мы вам все доверяем. Мне неудобно как-то копаться в чужом белье, вы уж уважьте, составьте сами этот отчет.

– Но это же вам поручено, хотят, очевидно, знать ваше мнение. И документы, которые я вам готова показать, не наше личное дамское белье, государственные документы, по всей стране единые, – вспылила я. – Что вы темните, так и скажите, что не знаете, с какого конца зайти. Или неохота этим заниматься. А мне сейчас, простите, некогда, вы сами только что слышали, меня вызывают на очередную комиссию. Лилия Иосифовна, покажите товарищу все наши папки. Извините, я побежала.

Подруга выскочила следом за мной.

– Ольга, стой, зачем ты разрешила ему сунуть свой синюшный нос в нашу документацию?

– А какие у нас тайны? Пускай изучает, голову на отсечение, что ни хрена не поймет, он же ничего не знает. И не вздумайте ему что-нибудь написать. Я не завизирую. Директор на это есть, он связь с этими му…дрецами держит.

– Лучше все-таки, если мы ему что-то набросаем, пару каких-то бумажек, и катись с богом. А то еще инфаркт хватанет.

– Ни в коем случае.

Когда я вернулась, большого эксперта этого как ветром сдуло. Лилька сказала, что он посидел еще немного, встал, почесал репу и почапал куда-то. Может, где-то на весовых пообещали отовариться. Больше он к нам не заходил, а постепенно исчезли и другие «спецы», вышагивавшие по территории с умным видом и под мышкой со своими папочками с тесемкой. Наверное, перекинули на другие объекты, есть же еще Пищеторг, трест столовых и ресторанов, да мало ли в Одессе лакомых мест, где можно в нахаловку поживиться.

Все, как и положено по весне, распустилось, отцвело буйным цветом. Красота в Одессе в эту пору. Алку свою вижу нечасто, неужели закрутила роман, ай да тихоня сестрица, но мы не лезем в ее личную жизнь. Изредка после работы заскочит на Фонтан, отобедает, наберет с собой чего-нибудь вкусненького и уматывает. От междугородных звонков все реже вздрагивает мое сердце. Остались лишь воспоминания о моей любви, моих терзаниях. Товарищ занят, в командировках. Вот уж и лето со своим зноем и духотой навалилось, в городе значительно прибавилось людей. В другое время их не замечаешь, а сейчас, когда толпами прут на пляж с полными сумками жратвы, и завидуешь откровенно, и раздражаешься. Все-таки, дорогая Оленька, не от этого раздражаешься, а оттого, что уже третью неделю ни привета, ни ответа.