Смытые волной - Страница 91

Возмещению убытков подлежит только качественная продукция, реализованная населению. А нам поставщики прут все подряд, доходит до того, что иногда больше трети того, что доставляет на разгрузку прибывающая машина, – практически сплошные отходы. Лишь бы объемы выполнить да перевыполнить, а сколько в тех объемах стандарта определить порой невозможно, все на глаз, и если проморгали – сами виноваты. Перебрать привезенное при приемке, отсеять массовый брак практически невозможно. И где взять столько помещений, чтобы складировать отдельно?

Тому, кто придумал такую экономическую систему, лично я кое-что, что мешает плохому танцору, отрезала бы при рождении. Не знаю, правда, как с женщиной поступить, если ей такая идея стукнула в светлую головку с модной прической. Буду думать, что это все-таки умник-мужчина нашелся, дабы скрыть истинные убытки сельского хозяйства, втихую переложить их на оптовую торговлю – и концы в воду. Пусть она крутится, не все ей жировать. Только нашим партийным и городским руководителям все втолкуешь, хоть чуть-чуть кумекать начинают, так здесь же они докладывают наверх: мол, все в порядке, и несутся дальше строить развитой социализм. Гудбай и поминай, как звали, мы пошли на повышение и больше нас туда, в это вонючее колхозное дерьмо, никакими посулами не заманишь.

То ли дело промышленность, рванем-ка туда когти. И никого не волнует, что она штампует по большей части никому не нужный товар. Спрашивается, для кого это все? Отечественного потребителя? Так его такая отечественная «красота» уже не прельщает. Будет часами толкаться в длиннющих очередях, чтобы достать что-нибудь оттуда, из-за бугра, с заманчивой этикеткой с надписью: «made in…». Некоторые и толком прочитать эти слова не могут – «маде ин…». Да и черт с ним, главное – вот она, заветная пара модных сапог-алясок на зиму.

Все оптовые склады и розничные магазины забиты неликвидом. Но социалистическое соревнование заставляет продолжать в том же духе, клепать этот ужас в три смены. И, о чудо! Найден необыкновенный рынок сбыта. Ни в какой сказке такое не придумать. Продукция оказывается экспортная! Кто бы мог подумать! Ее сплавляют в виде братской безвозмездной помощи несчастным странам, недавно освободившимся наконец от колониального ига. Наше богатое государство все выдержит, а народ, чувствительный к страданиям, не станет протестовать, проявит жалость. Такую войну вытерпел – вытерпит и это. На бумаге липовая прибыль от реализации и новые гигантские перспективные планы. Бедные чернокожие люди в знойной Африки ждут не дождутся наших одесских кожаных ботинок на меху и микропористой подошве. Замерзают товарищи в Африке. Да если бы только один наш город на экспорт работал – а то, небось, чуть ли не половина страны никому не нужные объемы гонит, а самим нечего на собственную задницу напялить. Спекуляция распустилась таким бутоном, что, как говорит мой дядька, из ее цветов можно сплести гирлянду до самой восточной границы.

В очередной раз одесский толчок перевели на новое место, на старом стал не умещаться. И опять же подальше от города, чтобы глаза не мозолил, как те бедные инвалиды-калеки, упрятанные на Соловках. И так все. Зато у нас на базе вновь объявились новенькие смотрители из исполкомовских и райкомовских – взамен тех, кто пошел на заслуженное повышение. Те уже объелись, сыты по горло, а эти, ожидаем, с голода набросятся на нас, без них, без их указаний уж точно мы не справимся с поставленной перед нами партией задачей. Они реально помогут, знающие же люди в нашем деле. С таких высоких постов нагрянули все контролировать и обличать овощную торговую мафию. Все помалкивают, потому что все равно будем крайними виноватыми. Только им ведомо, как спасти урожай, когда непогода, на полях непролазная грязь.

Вот стоят с умным видом и наблюдают, как девчонки водители кар засовывают контейнеры с картофелем на четвертый ярус по их команде, нарушая все инструкции. Все шатается, дрожит, ходит ходуном, а карщицы с улыбочкой пролетают мимо, с визгом разворачиваясь прямо перед их носом, чуть не задев торчащими впереди железными ухватами. В каждом контейнере по четыреста пятьдесят килограммов, и лучше бы они отошли подальше, а то мало ли что может случиться. И не приходит в их умные мозги мысль, а как потом, в течение нескольких месяцев, контролировать качество этой продукции, да и снимать эти контейнеры. Их это не касается, главное сегодня втиснуть и отчитаться.

Особенно смешно, когда новые помощнички, которых мы с утра водили по территории экскурсиями, как по зоопарку, днем проводят с нами производственные совещания. Какого только горбатого они не лепят, и сами довольны от громко продекларированных лозунгов. Кто бы нам приплатил за выслушивание этого полного бреда. Директор меня, правда, часто освобождает от этого маразма, сам уже еле выдерживает этих очередных чудаков на букву «м». Один предлагает заложить вместо репчатого лука лук-перо, другой порет чушь еще похлеще, счастлив от своей неожиданной идеи – как это она никому раньше не пришла в умную голову – начинать закладывать на зиму раннюю свеклу, морковь и прочее, а в довершение и лук-перо чуть ли не в июле. Ведь холодильники пустыми простаивают летом. Непорядок. И невдомек этому парню очень ценному, что мы специально держим эти камеры свободными в эту пору, должны их подготовить к новому сезону, обязательно продензифицировать. И еще разница же есть между ранними культурами и осенними, впрочем, очередному деятелю это до фонаря. Что и говорить, крупного специалиста нам в помощь прислали. От этих свежих взглядов на наши проблемы все еле сдерживают смех, а директор становится белым, как мел, и старается побыстрее закруглиться. Благодарит инициаторов за ценные деловые предложения, только просит оформить их директивным письмом. И ведь оформляют, и мы их получаем по почте, и директор автоматом отписывает их на наш отдел, не читая. Мы с Лилькой чуть не уссываемся, зачитывая все это.