Смытые волной - Страница 143

143

– Владимир Николаевич, какими вашими?

– С плановичками. У них всем заправляет Нина Ивановна, она все знает, но никогда не поделится, слово лишнее клещами не вытащишь. Все остальные на цыпочках перед ней, всех сжирает, ее все боятся, умная. Только Шарова побаивалась, он ей хвост крутил при всех. Зараза, хотел подсидеть меня, стать директором.

Он распахнул дверь с табличкой «Плановый отдел». Большая светлая комната с двумя трехстворчатыми окнами, подоконники полностью уставлены разными цветами. Особенно в глаза бросились почти всех оттенков фиалки с бархатными перламутровыми листочками. Глаз невозможно было оторвать от этой красоты. Цветы были и на полках стен, не отдел, а прекрасная оранжерея.

– Какая прелесть, какие вы молодцы, какой у вас чистый воздух и как приятно пахнет, – невольно вырвалось у меня. – Это так пахнут цветы?

– Это так пахнем и благоухаем мы. Правда, Владимир Николаевич? Только никто этого не замечает.

– Анна Егоровна, – Киселев улыбнулся, – вас я всегда замечаю. Вас нельзя не заметить. Видите, какие кадры у нас? Только прибыли с них, как со слона молока, не дают прибыли.

– Так вы, Владимир Николаевич, работайте так, чтобы прибыль была, а мы ее честно подсчитаем, – сверкнула кошачьми глазами вторая женщина.

– Ольга Иосифовна, это Нина Ивановна, о которой я вам говорил за обедом.

Его позвали к телефону, и он исчез.

– Здравствуйте, я хочу сказать, что еще не определилась окончательно с переходом в вашу систему, все размышляю, хотя работа эта мне знакома. Восемь лет отбухала на плодоовощной базе. У себя в Одессе. Только честно, девочки: я ничье место не буду занимать? Чтобы потом в меня пальцем не тыкали.

– Нет, нет, упаси бог, – обе женщины затараторили в один голос, перебивая друг дружку. – Мне предлагали, так, Анна Егоровна? Но я не могу. Здесь надо оставаться после работы, а мне ребенка из садика нужно забирать и домой ехать. Я далеко живу. А у вас дети есть?

– Нет, я только вышла замуж в прошлом году.

– Который раз?

– Да черт попутал, первый.

– Где такие черти водятся, вы нам покажите, что сватают прямо в Москву?

«А вы, Анна Егоровна, язва», – мелькнуло в голове. Я видела, как она среагировала на взгляд Нины Ивановны: похоже, прикусила язычок.

– А как вам с Владимиром Николаевичем работается? – я решила сменить тему разговора.

– Да вроде ничего. Директор как директор, молодой еще, пытается разобраться, мы ему помогаем, как можем.

– Раз я уже здесь, раскрывайте свои секреты, что из себя представляет контора?

Я подошла к стеллажам, на которых в ряд выставлены толстые папочки по номерам и годам. Выбрала папку с годовым отчетом за прошлый год. Молча перелистывала страничку за страницей: ну и ну, объемы закладки, как у нас в Одессе на самом маленьком складе. Зато удельный вес фруктов и цитрусовых дорогостоящих высок, и прибыль соответственно должна покрывать убытки.

Одна железнодорожная ветка, база первая имеет небольшой холодильник, у второй три старых хранилища на Мосфильмовской, и третья база в семидесяти километрах от Москвы по Минскому шоссе на Кубинке, используется для хранения овощей и картофеля с сентября по май месяц. Одно название, что контора, три мелкие базы, да еще и разбросаны, особенно третья.

Через два часа ознакомления с экономическим положением конторы я пришла к выводу: страна одна, и порядки всюду одинаковые. Как под копирку. Начальству все до фонаря. Как хочешь, так и крутись.

Да, все до боли знакомо. Бесконечное сокращение административно-управленческого персонала приводит к тому, что их работу выполняют теневые учетчики – рабочие сдельщики, бесправная московская лимита. Даже после окончания техникумов и институтов они не спешат перейти на другую работу. Где еще можно будет сидеть в теплом помещении в белом халате, выписывать накладные и акты, ни за что не отвечать и получать приличную зарплату, минимум как полковник на дальнем Севере, и быть обеспеченным местным ассортиментом. Да еще когда подойдет их очередь на жилье, получить комнатку в Москве. Привлеченная ученая рабочая сила на них изо дня в день корячится.

Есть, конечно, в их профессии и минусы – они рабы, а эти комнатки и письменные столы, за которыми они сидят, – их галеры, с раннего утра и до позднего вечера, а то и ночи, без выходных. Эти девушки и женщины поголовно не имеют семьи, очень услужливы, потерять рабочее место для них это конец. В двадцать четыре часа они окажутся вне работы и вне койки общежития, посему их удел, да и то только для тех, кто посимпатичнее и поумнее, завести шашни или закрутить роман на рабочем месте, естественно, с женатым мужчиной без комплексов на той же самой галере.

В принципе то, что мне надо было узнать, я уже получила. Я поблагодарила плановиков и открыла уже дверь на выход, как обе они в один голос закричали, как брошенные дети:

– Так вы к нам придете работать? У нас хороший коллектив. Мы будем вам помогать и слушаться.

Мне было очень странно, почему все же никто из них не хочет занять освободившуюся вакансию. Директора уже и след простыл, я оделась и медленно пошла на остановку автобуса, который довез меня до Киевского вокзала. Думай, думай, Чапай! Что делать? Есть одно преимущество этой конторы: она близко от дома, с небольшим объемом работы. Другие конторы, с которыми мне предстояло еще знакомиться, далековато, и у них объемы в несколько раз больше и опять же загородные базы с хранилищами. А эта, Ленинская, это же надо такое название, между прочим, хороший беспроигрышный козырь, как в мультике: как назовешь корабль, так он и поплывет, главное, буквы не терять – «победа» не должна стать «бедой». Ленинская должна соответствовать своему названию – это надо вбить им всем в голову. Все, я уже поплыла прямо в автобусе на своем кораблике Ленинской плодоовощной конторы. Работу извилин в моей безумной головке не остановить: я даже не заметила, как доехала к Киевскому вокзалу, и, чтобы немного остудить свои воспаленные мозги, решила пешком пройтись через Бородинский мост и Арбат. Заодно и чем-нибудь поживиться по дороге, ведь шикарные заказы мне больше не светят в управлении рынками.

143