Смытые волной - Страница 145

145

На следующий день первой отзвонилась Раечка, пользуясь случаем, что все клюхи разбежались кто куда и в кабинете никого нет, мы с ней обо всем переговорили. Она предложила мне талоны на заказы забрать себе, потому что ей они не нужны, да и ехать лишний раз в субботу в Москву ни за что на свете. Пришлось подскочить к ней, встретились у цирка, она, как всегда, спешила, только попросила из заказа конфет, печенье и курицу. В понедельник с утра раздался долгожданный звонок: Новожилов Владислав Дмитриевич. Он быстро и сумбурно пытался выразить свое негодование по поводу моего длительного молчания, потом разразился тирадой, что мы не в бирюльки играем.

– Соглашаетесь на работу – милости просим, а на нет и суда нет.

– Владислав Дмитриевич, я время напрасно не теряла, насколько смогла, изучила материально-техническое и экономическое положение базы, извините, конторы. Сама хотела вам предложить встретиться, но были выходные.

– А в нашей работе, да будет вам известно, выходных не бывает. Люди кушать хотят каждый день, и наша задача, священная обязанность их обеспечить.

– Владислав Дмитриевич, я в курсе, мне не нужно об этом говорить, тем более агитировать. Я готовилась к нашей встрече. Когда вы можете меня принять, да так, чтобы нам с вами никто не мешал?

На другом конце провода я почувствовала замешательство. Я сама поняла, что не совсем правильно сформулировала мотив встречи. И добавила:

– Я подготовила материал по Ленинской конторе со своими предложениями и думаю с вами это обсудить. Народ, как в прошлый раз, собирать ни к чему, не дадут вам вникнуть, будут отвлекать. Надеюсь, вы меня поняли правильно.

Через пару минут молчания, которое мне показалось вечностью, встреча была назначена на следующий день, за час до начала рабочего дня.

Мой муж даже тарахтеть на машинке перестал.

– Детка, кому это ты в таком тоне свидание назначила?

– Кому? Мужчине. Ты бы его видел, красавец! Жаль пидстаркуватый, но очень симпатичный.

– Опять с Воронцовым производственный роман? – он ехидно улыбнулся.

– Мишутка, бери выше, рыночная стадия моего московского развития позади. Меня пригласил председатель исполкома Владислав Дмитриевич Новожилов для личного собеседования.

– Да ты что? Что ты задумала? Запомни, я тебя предупредил, повторяться не буду.

– Миша, с рынками я фраернулась, не знала этой системы и то справилась, а овощная торговля – это мое. Я знаю ее, как свои пять пальцев, буду очень внимательная, обещаю тебе. Я же сама себе не враг, как ты думаешь? Завтра после встречи с этим человеком я приму решение. Миша, я понимаю, что у нас площадь больше чем восемь квадратных метров на одного человека и получить отдельную квартиру нам не светит до конца жизни. Нас никто официально не поставит на учет. Если будет хоть один процент надежды, я соглашусь там работать. Я без твоего согласия не приму никакого решения.

– Оля, детка, прости, но я не понимаю тебя. Ты же сама радовалась, что отделалась от этой своей вонючей плодоовощной конторы в Одессе. Это, между прочим, положительно сказалось на тебе, если бы не эти рынки. Так нет же, упрямо поперлась туда же. Теперь опять суешь голову в петлю. Зачем? На фиг далась тебе эта торговля? Да еще и эта овощная. Отдохни, погуляй, куда-нибудь съездим.

– Миша, это моя профессия. И она ничем не отличается от миллиона других, я просто ее знаю. К тому же теперь я выставлю свои условия.

– Ты что, действительно веришь в эти сказки? Оленька, какие условия? Кому ты их выставляешь? Я тебя прошу, умоляю, никаких плодоовощных и вообще никакой торговли.

– Мишутка, поздно, я уже поехала в этом поезде. Пожелай мне лучше удачи. Меня завтра с утра ждет Новожилов, и там все решится. Понимаешь?

– Нет! Ты хоть и моя жена, но я тебя, наверное, никогда не пойму.

Значит, поддержки от мужа и свекрови я никогда не получу. Да мне и не привыкать. Дома в Одессе было ведь то же самое. Я девочка привычная, всем нравится, когда ты всех обеспечиваешь, имеешь деньги и никого не напрягаешь своими проблемами. Такова селяви.

Разговор с Новожиловым был жестким, не скрывая, я выложила все, что думаю о базах-конторе, о перспективах, что можно попробовать сделать, чтобы вытащить контору хотя бы в серединку на место десятое-одиннадцатое. Спела ему песенку, как хорошо в серединке, в золотой кабинке и глупо лезть выше. Если его устраивают мои планы, то теперь дело за вашим предложением мне в качестве компенсации. Квартира в городе Зеленограде меня не устраивает.

Улыбка медленно растеклась по его лицу.

– Уже знаком с вашей историей. Я, конечно, не могу гарантировать вам на все сто процентов, но если у вас получится то, что вы здесь мне понарассказывали, то я обещаю вам жилплощадь, но не раньше, чем через три года. И то при условии, что меня самого не снимут с работы за эти три года из-за Ленинской плодоовощной конторы.

Мы стояли друг против друга, приятное интересное лицо его сразу как-то осунулось и постарело. Подобие наигранной улыбки мелькнуло одно мгновение и тут же погасло на его уставшем лице. Руку мне пожал, пожелал удачи.

– Да, вот еще что, прошу вас, информируйте меня о делах в конторе по этим телефонам, там и домашний, – он протянул мне листок из своего еженедельника, значит, заготовил заранее. – Звоните в любое время, если кто-то будет шалить в конторе. Пожалуйста, только мне.

Я почувствовала, как вся кровь прилила к моему лицу.

– Сексотничать я не буду, на это не рассчитывайте.

– Я и не требую этого, Ольга Иосифовна, только ради общего дела и благополучия, возьмите, это может вам тоже пригодиться. Времена такие, вам не надо, я надеюсь, объяснять. Я и сам время от времени буду с вами консультироваться. Не откажете?

145