Смытые волной - Страница 61

Ночь, фонарь. Все вокруг бело. Идет снег. Мой новый знакомый тащит неподъемную коробку с презентами. Вожу глазами по толпе встречающих. Братца нет, значит, не дозвонилась или поздно дозвонилась. С моим попутчиком ищем несуществующее такси, они давно все разъехались, что впустую торчать, ночью рейсов немного. Еле уговорили какого-то частника; он уже было тронулся с места, как я попросила его подождать, пока не позвоню моему москвичу.

– Ты где? – выпалил Лилькин братец, в его голосе я ощутила некое волнение. – Извини, детка, я слишком поздно заявился, в конторе праздничный вечер затянулся, Лилька мне только что сказала о тебе. Молодец, чеши прямо ко мне, адрес у тебя есть, водителю диктуй маршрут, как сестрица тебе объяснила. Не запутается.

Отчаянная я девушка. «Мы идем по Уругваю, ночь хоть выколи глаза…» К черту далекий Уругвай, в близкой Москве такая же ночь, не видно ни зги. Вдоль дороги стеной сплошной громадный лес (не то, что в Одессе, редкие посадочки), что только усиливает темноту. Я качу в машине с двумя мужиками, которые о чем-то переговариваются на передних сиденьях. Проклинаю себя за безрассудные, подростковые поступки. Безмозглая дура, сейчас наступит мой «писец котенку», как в Одессе говорят: зверское насилие над жопой дяди Василия. На ходу придумываю разные варианты, вплоть до выкупа. И вдруг – яркие огни, вкатываемся в широченную улицу с большими домами и потоком, несмотря на ночь, легковушек.

– Ленинский проспект, кто не знает, – объясняет водитель. – Вам, девушка, Библиотека Ленина нужна? А дальше?

– С Каменного моста на Фрунзе и первая улица направо. Маркса-Энгельса, – наизусть декламирую, словно стихи, записанное в блокноте под Лилькину диктовку.

– Ясно, сейчас будем.

Мой попутчик удивлен: вы так хорошо ориентируетесь в Москве? Если бы. Куда я прилетела? Зачем? Как далеко от меня сейчас красавчик Сашка Чадаев. Небось, переживает, мучается – и пусть, будет знать, как бедную девушку оставлять один на один со своими чувствами и жаждой любить. Две тысячи километров разделяют нас. Да, от всех можно улететь, но разве от себя улетишь?

Когда въехали на мост через Москву-реку, не могла оторвать взгляда от открывшегося чудесного вида на Кремль. Мелькнуло: «Значит, мы уже где-то рядом».

– Девушка, а вас точно встретят? – водитель оборачивается ко мне. Мы остались с ним одни; моего попутчика он высадил где-то по дороге, хорошо, что еще в самолете успели обменяться телефонами.

– Можете не сомневаться, муж у меня обязательный человек. Он по работе был очень занят и не смог приехать за мной во «Внуково».

– А кто он у вас, если не секрет?

– Не секрет, он журналист.

– Вы по говору не москвичка?

– Одесситка, а теперь живу в Москве, – вру напропалую от страха.

– Мой совет. В следующий раз не летайте последним рейсом, если не уверены, что вас встретят. А если уж так случится, до утра из аэропорта ни шагу. Опасно, народ разный здесь крутится.

– Спасибо.

– Через минуту будем на месте. Это ваш муж? – водитель стал притормаживать, едва завернули направо.

Вопрос повис в воздухе, а попросту застал меня врасплох. На углу стоял какой-то дядька в куртке и кепке, запорошенный снегом. Он, не он – бог его знает, я уже и лица его не помню. Вроде он, бежит к машине.

– Конечно, он. Возьмите деньги, сдачи не надо. Я вас не обидела?

– Да что вы, все нормально. Вот мои координаты. Звоните, если понадоблюсь. В аэропорт, из аэропорта, еще куда, и мужа просить не надо. Договорились?

Встреча с «мужем» оказалась не столь радостной и совсем не семейной. Он обругал и мой родной город, и весь Аэрофлот, и стал орать, что с гостиницами в Москве полный писец, заказывать надо заранее, и то без блата ничего не выйдет.

– Извини, у меня, можно сказать, все спонтанно получилось, в один день, заранее ничего не могла сообщить.

– Да сдалась тебе эта гостиница, – вроде бы успокоился Лилькин братец, но когда увидел, как водитель достает из багажника мой саквояж, а следом сует ему в руки неподъемную коробочку, не выдержал и понес: зачем это надо, в Москве, что ли, жратвы нет.

– Это Лилин подарок. Хотела приятное твоей маме сделать.

– Спасибо, конечно, но такую тяжесть тащить. Я не сплю, мама нервничает. Ладно, пошли. Вон видишь балкон – это наш, единственный в доме.

Водитель дождался, пока мы нырнем в подъезд. Я оглянулась и помахала отъезжающей машине. Приятный мужик, не рвач, спасибо ему.

Я потащилась за Лилькиным братом с одним желанием дождаться утра и, используя свои связи, попытаться снять себе номер в гостинице. В «Россию» пойду, наших, с базы, там знают, как приезжают в Москву, чаще всего в ней останавливаются.

Лифт с огромным, во весь рост зеркалом доставил нас на пятый этаж. Сначала попали в большой общий коридор на три квартиры и только потом в саму квартиру. Все двери были прикрыты, кроме кухонной. Сама кухня была, как зала, что ввысь, что в квадратных метрах не хилая. А самое главное, два громадных окна, из которых, как на картинке, предстал во всей красе празднично освещенный Кремль. Облокотившись на мраморный подоконник, я уставилась на этот сказочный вид, на мост, по которому мы только что ехали и сновали в основном черные «Волги». Перед Боровицкими воротами утюжили и сгребали ранний снег снегоуборочные машины.

Я извинилась за свое опоздание, за Одессу и весь Аэрофлот, за то, что устроила этот переполох, пыталась уговорить моего шапочного московского знакомого идти спать.

– Я до утра у вас перекантуюсь, посижу здесь, а завтра гостиницу поищу, чтобы вам не мешать.